Покатов Владимир Иванович

    Родился октябрьским утром на станции Раздолье в Приморском военном гарнизоне, неподалеку от Владивостока. Отец и мать военнослужащие, когда демобилизовались, поехали осваивать целинные земли в Русско-Полянский район. В Русской Поляне получил аттестат зрелости, ну а потом – поиски профессии, переезды. К сожалению, Владимира Ивановича уже нет в живых.

 

ПОСВЯЩАЕТСЯ В. У.

Край степной мой,
                               желанный,
Свет в знакомом окне.
Звезды Русской Поляны
Надо мной в вышине.
Я по улицам детства
Прохожу не спеша.
Не могу наглядеться –
Молодеет душа.
Память тронула струны,
Миг – и сердце поет.
Вспоминается юность,
Голубиный полет.
То, что вечно и свято,
Отчего не уйти:
Профиль в свете заката.
И на Млечном Пути,
Дни неясных желаний,
Время смутных надежд...
Все легло между нами.
Мы все те,
И не те ж.
К дням заветным
                             однажды
Прикоснувшись слегка,
Понимаю, как важно
Жить без черновика.
То, что счастьем зовется
Может быть, и придет,
Только пусть не
                           прервется
Голубиный полет.
Пусть не гаснет желанный
Свет в знакомом окне.
Звезды Русской Поляны
Пусть горят в вышине.

 

                 * * *

Много в мире есть невест.
Но одна всего милее.
Много есть красивых
                                   мест,
Но на родине – светлее.
Отогреет старый дом,
Пусть на сердце даже
                                 вьюга.
И, наверно, счастье в том,
Что встречают здесь как друга.

 

               * * *

Отчего беда приходит,
До сих пор не разберусь.
Эта женщина наводит
То ли радость,
То ли грусть.
            Если я ее встречаю –
            Отношения плохи,
            А когда ее теряю,
            Снова пишутся стихи.
Может быть, в судьбе поэта
Эта женщина – беда.
От заката до рассвета
Как на мельницу – вода,
Разговоры, разговоры,
И ни слова – навсегда.
Может быть,
Я тот, который,
Нужен только иногда?
            Отчего беда приходит –
            До сих пор не разберусь.
            Я ее, похоже, вроде,
            И ревную, и боюсь.
            И когда ее встречаю,
            Отношения плохи.
            Но одно навеки знаю –
            То, что пишутся стихи.

 

         * * *

Кудрявая моя,
березка белоствольная.
Как даль,
теперь не я
Играю роль невольника.
не мне ветвей игра –
Хмельна,
Задорна,
Весела.
Не наши деревца
Шумят
С утра до вечера.
Глаз теплый океан
Не мне глазами
Впитывать.
Дай Бог,
Чтоб тот, другой,
Не стал бы
Мне
завидовать.

 

                    ***

Ревновать тебя к прошлому
больше не стану отныне.
Знаю, многих встречала,
Немногих ночами ждала.
Только были те ночи
и те разговоры пустыми
Потому и моя
Долгожданная ночь подошла.
Рук любимых кольцо
Разорву я на зыбком рассвете.
Что опять впереди?
Расстоянья, разлуки, года?
Только хочется верить,
Что эти незримые сети
Не отпустят уже
Ни за что, никогда, никуда.

 

              * * *

Воспоминаний нить тонка,
И вспоминать не лень.
Жду телефонного звонка
Уже который день.
Забьется радостная трель,
И сердце застучит.
Толкну я низенькую дверь:
«Алло, кто говорит?»
И голос давний и родной
Ответит тихо мне.
И снова я сижу с тобой,
И свет луны в окне.
И снова робко как тогда,
Ты что-то говоришь.
Гудят от слов тех провода.
А в мире –
              в мире тишь.
Все знают, что любовь права.
Кто спорил – тот молчит.
И тихо падают слова,
Как звездочки в ночи.

 

         ***

Не упрекаю,
А только жалею.
Легче ругаться –
Прощать тяжелее.
Наши дороги
Сойдясь, разминулись.
Мы на прощание
Не улыбнулись.
Взгляд отвели,
Промолчали.
Не ясно:
Не догорели
И не погасли.
Тот огонечек
Время раздует.
Кто-то сгорит,
Коль другой
Не остудит.
Кто-то сгорит...
Мне бы первому надо –
Не выношу
Пепелища
И чада.

 

* * *

Ты –
мое счастье
и боль,
ты моя грусть
и любовь,
радость,
надежда,
мечты – 
все это,
Валечка,
ты.
Годы ли,
дни ли
пройдут,
память они
не сотрут.
Не покорившись
судьбе,
буду мечтать
о тебе.
Знаю
свою я
вину,
истину
понял
одну:
можно прожить
не любя,
но
не обманешь
себя.
сам я себя
наказал:
совести как-то
солгал.
Ну а расплата
одна:
нет ни покоя,
ни сна.
Грусть одинока,
светла:
молодость
пусть
и прошла,
только
еще
не порог.
Сколько там, лет
и дорог?
Вместе бы их прошагать...
Буду,
любимая
ждать.
Встреча,
письмо,
телефонный
звонок –
вот
и надежда,
что не одинок.

 

           * * *

Подрастут малыши –
Научи их любить только раз.
Пусть они не чужой,
только личной измены боятся.
Подрастут малыши -
расскажи непременно о нас.
Пусть научатся в жизни
Ценить постоянство.
Я сейчас по-иному,
На все по-иному смотрю:
Я ошибками сыт,
не хочу, чтобы их повторяли.
Когда вырастут дети –
От всей я души говорю –
Научи их любить,
Чтоб любимых своих
Не теряли.

 

ПЕСНЯ О РУССКОЙ ПОЛЯНЕ

Колышется хлебная нива,
Литые колосья клоня.
Мой край, по-степному красивый,
Встречает поклоном меня.
Я выйду в широкое поле,
Пройду полевою межой,
Чтоб видеть степное раздолье,
Чтоб чувствовать запах степной.
                      Просторами пашен,
                      Работою нашей
                      Прославились эти края.
                      Лети над полями
                      О Русской Поляне
                      Привольная песня моя.
Седые целинные были
Мне ветром ударят в лицо.
Я помню, как здесь проходили
Вагончики наших отцов.
Мне ветер-бродяга напомнит,
Чем жил наш разбуженный край,
И первый построенный домик,
И первый большой урожай.
                     Мы сеем, мы косим, мы пашем,
                     И жизнь полноводно течет,
                       И все веселее и краше
                       Мой край хлеборобский живёт.
                       Нам дело свое доверяя,
                       В запас ветераны идут,
                       Но новых героев рождает
                       Земля, где традиции чтут.

 

МОЙ КРАЙ

Ты спросила: «Что хорошего
В том краю, где ты живешь?»
Припорошенный порошею
Все идешь, идешь, идешь...
По бокам земля качается,
Путь далек и не далек.
И дорога не кончается,
И усталость забывается,
Почему – и невдомек.
Воздух чистый, день морозный,
Степь – куда не кинешь взгляд.
Просто степь. Снежинки – звезды
Под луной в степи блестят.
Снег искрится, серебрится,
Снег холодный и сухой.
Ни людей, ни даже птицы.
Холод. Тишина. Покой.
А весной...
Такие весны
Где еще видала ты?
Оттого, что все в них просто,
В них и столько красоты.
Снег в ложбинках, мир разбужен,
Запах влаги и земли,
И плывут в бездонных лужах
Облака, как корабли,
Но в степи еще чудесней
Летним вечером шагать.
Сняв ботинки, с тихой песней
Пыль дорожную топтать.
По обочинам колосья
И дорога меж полей.
Ну а путь – туда, где посинь
С горизонтом наравне.
Даже осенью хороший
Мой любимый синий край.
В поле хлеб созрел и скошен,
Собран добрый урожай.
В небе птичьи караваны,
Их назад не скоро жди.
Виснут сизые туманы,
Льют промозглые дожди.
И такую непогоду
В пору только проклинать,
Но опять влюблен в природу,
Не насмотришься опять.

 

СТИХИ О ХЛЕБЕ

Начинается хлеб с тишины над простором полей
И с солдат, расписавшихся мелом на стенах рейхстага.
Начинается хлеб с головы поседевшей твоей,
Как ребенка судьба начинается с первого шага.
Продолжается хлеб красотою мозолистых рук
И сердцами, что отданы делу навечно,
Тихим словом поэта, со словом прохожего: «друг»
И избою, где вас приютили под вечер.
Всё, что ценим и любим, чем незаметно живем:
Уваженьем, радостью, болью, трудом, вдохновеньем.
Продолжается хлеб, если песня, какую поём,
У людей на губах и в сердцах обретет продолженье.
Я хочу одного: чтоб хлеб мой был в меру солен.
Пусть он будет не пышным – и черствым приму я любовно.
Лишь бы принят всегда от людей был заслуженно он,
Лишь бы я не забыл о его непростой родословной.

 

   НЕ ПИШЕТ ДРУГ

Не пишет друг,
Наверно, недосуг.
А может, болен, одолели хвори.
А может, отдыхает он у моря:
Давно мечтал отправиться на юг,
Сижу, гадаю, чем он занят там.
А надо бы собраться, да смотаться,
Узнать, увидеть, может, поругаться.
Мол, не к лицу так поступать друзьям.
Друзья молчать, ты слышишь, не должны,
Они молчат, когда их дружба рвется.
Молчанием оборванной струны
Такой разрыв на сердце остается.
Когда честен – друг мой не солжет.
Когда не прав – друзья мне скажут сами.
Я не обижусь, зная наперед:
Молчание придумано льстецами.
Брани меня за дело – я стерплю.
Ошибки... У кого их не бывает.
За правду я друзей своих люблю,
За прямоту друзей я почитаю.
А если друг молчит – не по себе.
Иль дружба, словно зеркало, разбилась,
Иль, может, с ним несчастье приключилось.
Все, решено!
Я завтра мчусь к тебе.

 

    НАБАТ

Чтобы жизнь была светла,
Надо бить в колокола.
Надо бить в колокола,
Чтобы правда сердце жгла.
Словно память всех времен
Колокольный этот звон.
Как набат былых времен,
Он большой бедой рожден.
Надо бить в колокола.
Что у многих нет угла.
И что пенсия мала,
Тоже бей в колокола.
За границей пал солдат –
Пусть о нем гудет набат.
Пал в своей Отчизне он –
Пусть об этом скажет звон.
Пусть гудят колокола:
Ложь всегда в тиши жила.
Пусть души разгонит сон
Колокольный перезвон.

 

РАЗОБЩЕННОСТЬ

Что-то в мире случилось,
Что-то с нами стряслось,
Раз в сердцах поселилась
Затаенная злость.
Неужели проклятый
Дефицит одолел?
Так ведь было когда-то
Каждый мало имел.
Из руин поднимали
Пол-России тогда.
Голодать – голодали.
Но делились всегда
И краюхою хлеба,
И кровом своим.
Если что-то и требовали –
Не себе – а другим.
Почему же в нас мало
Так осталось от тех?
Каждый рвет одеяло
На себя, как на грех.
Забываем о детях
И не чтим стариков.
Что случилось на свете?
Кто ответить готов?
И не знаю причины,
Не свяжу я концы.
Раньше были мужчины,
А сегодня – дельцы.

 

ПАМЯТЬ

Вы уходили без салютов
По хмурым улицам столицы
В зеленоватый сумрак утра.
Плотны ряды, суровы лица.
                Был путь далекий в неизвестность.
                Дороги, зной, атаки, ад...
                О, сколько в мире неизвестных,
                Лицом упавших в пыль солдат!
О, как их много, как их много,
Простоволосых матерей,
Напрасно ждущих на дорогах
Своих погибших сыновей.
                И до сих пор несут на сердце
                Они тяжелый след войны.
                Мы помним вас, всех не пришедших,
                Всех не дождавшихся мы чтим.
И мы проходим под салюты
По светлым улицам столицы.
Как в то, нам памятное, утро.
Плотны ряды и строги лица.

 

ПО-СОЛДАТСКИ

Мы не жили в окопах,
Не мерзли в снегу
И друзей не теряли
В жестоких атаках.
И не стыло оскалом
"Ура" на бегу.
Мы в противника штык
Не вонзали с размаху.
Наша служба иная
И с той не сравнить:
Караулы, наряды,
Ночные ученья...
Нам с тобою сейчас
Много легче служить,
Чем тому легендарному
Поколенью.
Но не зря нас бросает
В кромешную тьму
Вой сирены,
Срывая с уютных постелей,
И на стрельбищах,
Справа по одному,
Поражаем огнем
Мы учебные цели.
И не зря километры
Нелегких дорог,
Тяжесть полных подсумков,
Давящие скатки.
Если снова случится,
Что враг – на порог,
Мы достойно ответим ему,
По-солдатски!

 

ЗАКОН СТИХОСЛОЖЕНЬЯ

Закон стихосложенья
Никто не обойдет.
Закон стихосложенья
Всегда один и тот.
Когда пылаешь яростью,
Стихи накалены.
Когда сгораешь заживо,
Сердца обожжены.
Стихи тогда свободные,
Когда не льешь елей.
Убей в себе угодника,
Но правды не убей!
И кто-то пусть усиленно
На те стихи плюет –
Шипит слюна бессилия,
Но пламя не забьет.
Льстецы или завистники
Ничей талант не чтут.
Им недоступна истина,
Но их напрасен труд.
Поэзия – как лезвие.
Ценней, когда острей.
Поэты, как созвездия,
Чем жарче, тем видней.
Переживут столетия,
Шагнувшие в века
Под дула пистолетное
И с кровью у виска.
Те самые, которые
Шагали по прямой
Вошедшие в историю
Оборванной струной.

 

       ПАМЯТИ ПОЭТА

Постигаем утраты и горечь,
Когда слышим знакомый голос.
Проклинаем себя и смерть,
Когда он начинает петь.
Где мы раньше, скажите, были?
Удивлялись, но не ценили.
Что мы раньше, скажите, ждали?
То осмеивали, то молчали.
О, Россия! Твои таланты
Словно мечены черной меткой.
После смерти они – гиганты,
А при жизни – гиганты редко.
Ну, а если бы содружество
И поддержку смогли им дать?
Ну, а если б хватило мужества
Нам при жизни их не терять!
Человечества путь не изведан.
Осторожнее бы по нехоженному…
Тот, кто голосу совести предан,
Часто платится за хорошее.
В том их сила и наша слабость.
Жизнь их била, а нам досталось.

 

РОДНОЕ СЕЛО

Я люблю тебя, село степное,
Спозаранку в поле выхожу
И зерно пшеницы налитое
На ладони ласково держу.
Есть на свете села и деревни
С соловьиным посвистом в ночи.
С речками в раскидистых деревьях,
С месяцем над кущами ракит.
Пусть мое село не соловьиное –
У него другая красота:
Небо соколиное да простор целинный –
К жизни пробужденная мечта.
Славит каждый год село родное
Наш седой степной сибирский край:
Плещет золотистою волною
В кузова богатый урожай.
За селом бунтует в поле зелень,
У околиц дремлют тополя.
Краше год от года наши земли
И щедрей целинные поля.

 

    ДОЖДЛИВЫМ ДНЕМ

Опять дожди в районе нашем
По мокрым сеялкам стучат.
И мы не сеем и не пашем
Уже четвертый день подряд.
Еще недавно говорливы,
Поля будившие с утра,
Стоят на станах сиротливо
Нахохлившиеся трактора.
Капризы пасмурной погоды,
В душе по-всякому кляня,
Сидят без дела полеводы,
Давно ждут солнечного дня,
Чтоб снова выйти утром в поле,
Заполнив сеялки зерном,
Но дождик льет.
Не оттого ли
Задумчив старый агроном?
Он знает цену лучшим срокам.
Они уходят.
Дни идут...
Опять по тонким стеклам окон
Дождинки светлые плывут.

 

           МАЛЫШ

По лужам шлепает малыш
И независимо, и важно,
И даже чуточку отважно
По лужам шлепает малыш.
Под теплым ситечком дождя
И окрик мамы не пугает,
Он верит в то, что подрастают
Под теплым ситечком дождя.
Он верит в то, что мать поймет,
Как хорошо брести по лужам:
Не нужен зонтик, плащ не нужен,
Он верит, мать его поймет.
Но ей мальчишки не понять
И сына за руку уводит,
Она по лужам ведь не ходит,
И ей мальчишки не понять.

 

   ЗИМА

Зима нарядна, хороша,
Свежа, как первая пороша,
Светла, как детская душа,
И, как Снегурочка, пригожа.
Равнины в чистом серебре,
Как лист, нетронутый стихами.
Лыжня, проложенная нами,
Как слово первое в строфе.
Не знаю, сложатся ль стихи,
Но так точны твои движенья,
И так стремительно скольженье,
И повороты так легки,
Что знаю, будет продолженье
И рифмы будут неплохи.

 

 ***

Солнце зимним перламутром.
Робкий луч на сколке льда,
И на южном склоне утром
Светит дивная звезда.
Это ясное свеченье
На застенчивой заре.
Постоянное влеченье
К той планете в декабре.
И опять приходит вера,
Возвращаются мечты,
От мерцания Венеры,
От далекой красоты.
Прежде ведали: не сгинет
Этот призрачный кумир,
Люди верили богине,
И она спасала мир.
Так же со времен Гомера
Звезд струится серебро.
Нас спасет все та же вера
В красоту, любовь, в добро...

 

    ПЕРВЫЙ СНЕГ

Первый снег –
Как будто светлый сон,
Первая любовь
И первый класс.
Никого, мне кажется, из нас
Не оставит равнодушным он.
Я хочу проснуться иногда
С непонятной радостью
Глубокой,
Чтоб увидеть вдруг
В квадратах окон
Белые от снега провода.
Я хочу, чтоб заново бело
Было на домах и на дорожках,
Чтобы первым снегом замело
Все, что неприятно
И тревожно.
Жизнь начать сначала не хочу.
Но охота в это утро зимнее,
Словно первый лыжник
на снегу,
Прочертить нетоптаные линии.

 

      ***

Снова зимние сказки,
Как в детстве когда-то,
Мне расскажут метели
И ветры споют.
Белым ласковым снегом
У нашей ограды
Дни осенние
В зимние дни перейдут.
Поседеют березы
В холодном наряде.
И тогда,
Поклоняясь морозному дню,
Словно строчку стихов
На раскрытой тетради
Протяну от калитки
Прямую лыжню.
Будут рифмами мне
Перелески и горки,
Сотни лучших сравнений
В полях я найду.
А закончу стихи
Красным золотом зорьки,
Вместо точки поставив
Ночную звезду.

 

 ***

Что останется после меня?
Горстка пепла, да облачко дыма,
Небольшая – по свету – родня,
В чёрном траурном платье любимая.
Что останется после меня?
Ни сберкнижки, ни дачи, ни хаты.
Человек я, увы, – небогатый,
Пусть наследники не бранят.
Что останется после меня?
Мне б хотелось всего понемногу:
Дальний лес, полевую дорогу,
Радость летнего ясного дня,
Ледяной поцелуй родника,
Голубиный полёт в поднебесье,
На покосах крутые стога,
Да ещё задушевную песню.
Парни чтоб целовали девчат,
А девчата по звёздам гадали.
В мире чтобы не стало солдат,
Бомбы в космосе чтоб не летали.
И по-своему зрелость ценя
Я ни дня не истрачу на ветер.
Пусть останется после меня
Только жизнь
На прекрасной планете.

 

ПАМЯТЬ

Посвящаю памяти моего дяди Михаила Булавского,

лётчика-добровольца, погибшего в Краснодаре.

Пулемётная очередь
разлохматила бензобаки,
И пылающим факелом
самолёт твой свалился вниз.
И пронёсся на скорости,
подняв палец в ликующем знаке,
Гоготнул удаляясь,
ухмыляясь, молоденький фриц.
Из разбитой кабины
головёшкой обугленной тлея,
Ты успел своё тело
перебросить на плоскость крыла.
Обгоревшие стропы
держали тебя, сатанея,
И земля на ладони
кусочек костра приняла.
Хорошо, что к своим…
хорошо, что бойцы подобрали.
В госпитальных потёмках
с бинтами на чёрном лице.
Ты не ведал ещё,
что войска в этот день отступали,
И что госпиталь ваш
оказался в железном кольце.
Что за мысли рождались
в опалённом, сожжённом сознаньи?
Знаю, вера была
и в победу, и в то, что затем.
Но захваченных раненых
тут же враги расстреляли,
И не смог ты понять,
что попал в кратковременный плен.
Я не знаю, где тело
твоё захоронено было.
Всё сравняла война.
Всё быльём поросло.
Но когда на полях
разрывают подонки могилы
Всё во мне восстаёт,
всё кричит
что не кончилось зло.
В дискотеках теперь
черепа выставляют убитых.
Неужели и твой
раскопают они не стыдясь?
Эх бы, взять автомат,
расплатиться за павших и сбитых.
Для меня та война
не окончилась, но началась.
Никогда я к себе
испытать не смогу уваженья
Если кто-то в стране
на святые могилы плюёт,
Если кости погибших
испытывают униженье.
Это память о прошлом
меня, обгоревшего жжёт.